Васек Трубачев и его товарищи - Страница 172

К оглавлению

172

– Кто у вас тут главный? – бойко спросил он.

– Среди ребят Трубачёв у нас главный, – сказал Саша, указывая на Васька.

Мальчуган подтянулся, опустил руки по швам.

– Виктор Бобров, по прозвищу Матрос! – лихо отрапортовал он, поворачиваясь лицом к Трубачёву.

– Здорово! – с большой симпатией глядя на него, ответил Васёк. – Работать будешь?

– А как же! – усмехнулся Витя. – Затем и пришёл! Говори, что делать?

– Вот мы сейчас мусор убираем. Яму ребята копают – становись помогай!

– Ладно! – кивнул головой Витя. – Я без дела не буду!

– Давай, давай, работай! – послышался издали оклик Ивана Васильевича.

Витя подхватил с земли чью-то лопату и помчался на зов.

– Быстрый парень, живо определился, – с удовольствием сказал Одинцов.

– Ну и хитрец ты. Мазни! Не зря объявление повесил! – засмеялись ребята.

– Пошли и мы работать! – сказал Васёк, сбрасывая рубашку. На его загорелых руках проступали крепкими бугорками мускулы.

Издали донеслась песня девочек: «Смелого пуля боится, смелого штык не берёт…»

В первый день работали без перерыва. Сгоряча пропустили обед, домой возвращались голодные, усталые, но довольные собой. Делились способами быстрой уборки:

– Кирпичи можно конвейером подавать и ближе к дому складывать!

– А мусор я просто мешком таскал, – заявил Мазни. – Носилок мало. Пока-то их дождёшься, а тут: раз-раз!..

– Стёкол крупных на все форточки хватит, – деловито рассуждала Лида Зорина. – И одну раму из нижнего этажа мы нашли почти целую. Плотник Фёдор Мироныч как увидел, что мы её тащим, так обрадовался даже!

– А вот этот, с бородой дедушка, – столяр. Весёлый такой! Он нам всё объяснял, как рамы связывают, – улыбнулась Нюра.

Всю дорогу домой говорили о работе. Потом Петя Русаков озабоченно сказал:

– Ремонт ремонтом, а вот как с учёбой, ребята? Ведь мы уж два дня пропустили! – Он поглядел на товарищей усталыми серыми глазами. – Как завтра будет? Опять с утра работать? А учиться когда?

Ребята сразу встревожились.

– И верно, два дня пропустили! Да раньше ещё… – сказал Одинцов.

– И вообще надо как-то распределить время. У нас и в госпитале дежурства, и учёбу пропускать нельзя, и ремонт теперь. Как же это всё будет? Дома тоже надо помогать. Давайте посоветуемся, Васёк, – предложила Лида.

Васёк мысленно подсчитал время. Если с утра на учёбу, то кому же работать?

– Если ходить на работу по очереди, то пас мало, – вслух сказал он и, вспомнив прибитую Мазиным лоску, ободрился: может, и правда объявление соберёт всех вернувшихся из эвакуации школьников? А посоветоваться всё же надо. – Ты, Петя, скажи матери, что мы ещё только эти дни пропустим. Завтра Леонид Тимофеевич за материалами поедет, может, мы понадобимся, да и при разгрузке придётся помочь. А потом мы всё нагоним.

– У нас в госпитале сейчас дела неважно идут, – покачал головой Одинцов. – Васю мы совсем бросили, одни девочки дежурят.

– Так надо что-то придумать. Ты бы распределил всех, Васёк, – предложил Саша. Васёк задумался.

– Ну ладно. Завтра в восемь часов Мазин и Булгаков пойдут со мной на пустырь. Лида – с утра в госпиталь одна, а после обеда до восьми – Нюра одна. Остальные с утра пойдут заниматься, а после обеда все, кроме Нюры, на работу, – распорядился Васёк, не совсем точно понимая, что даст это наспех сделанное распоряжение.

Дома Васёк долго не мог заснуть – дела, большие и малые, нагромождались друг на друга и вырастали перед ним, как огромная гора.

«Учёба – это главное, её никак нельзя пропускать, – думал Васёк. – Работа – тоже главное, иначе ремонт задержится. А госпиталь бросать тоже нельзя, это наше пионерское дело… И Петька Русаков расстроен. Конечно, ему перед матерью неприятно за нас. Учёба – это всё-таки главное…»

Думая так, Васёк вспомнил, что сегодня вечером не заглянул к тёте Дуне, и, тихо ступая босыми ногами по полу, пошёл через кухню к её комнате. Но лампочка у тёти Дуни была погашена, а в кухонное окно глядел серый рассвет. Васёк вернулся к себе. Было два часа ночи.

«Ну и время! Не успеешь оглянуться, как оно убежит вперёд!» – с досадой подумал Васёк, укладываясь на свою постель и подминая пол голову подушку. Но сон не шёл…

«Ведь мы ни одного дела толком не делаем! Всё беготня какая-то. Даже Васю после операции не смогли навестить. Что ж это такое? Надо всё сначала передумать, всё сначала распределить… Если б папка был со мной!.. Эх!..»

Глава 26
Васин герой

С тех пор как Вася пошёл на поправку и ощутил под солдатским одеялом обе ноги, в палате как будто наступил праздник. – Да… задал я тут работы докторам, это верно, – говорил товарищам Вася. Благодарная и смущённая улыбка растягивала его большой рот, на худых щеках появлялись ямочки. – Только не напрасно они хлопотали. Я – боец, все мои мысли на фронте. – Вася вытягивал худые, длинные руки и пробовал мускулы. Теперь бы только встать скорее! А что, не говорили врачи, когда встану? Про меня то есть, когда, значит, на выписку? – жадно вглядываясь в лица товарищей, спрашивал Вася.

– Лежи уж, какая тебе выписка… Чуть живого из операционной принесли, а он – выписка… – добродушно ворчал Егор Иванович. – На всё, брат, и терпение и время требуются.

– Нет у меня терпения, это верно, – соглашался Вася. – Ещё мой командир, бывало, перед боем положит этак мне руку на плечо и скажет: «Терпение, Вася!» А я еле на месте стою, все поджилки у меня ходуном ходят… Эх, вот командир был, насквозь каждого человека видел!

– Да что за командир-то? Весь твой разговор к нему сводится. Герой, что ли? – откликается молодой, безусый боец, только недавно прибывший в госпиталь.

172